Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 28

Мы выросли намного! Дайте нам, что обещали и обещаете уже долгое время.

Аппетиты зарвавшихся нэпманов, партийцев и спецов нужно сократить, так как такая несправедливость в пролетарском государстве нетерпима, такого мнения большинство рабочих, которые также в трудный момент для республики Советов не щадили своей головы.

Дайте работу! Дайте хлеба! Дайте справедливости! Л. К. Хачатуров – рабочий»

В такой ситуации для православного человека остается только один выход – выйти на площадь, низко поклониться во все четыре стороны, затем упасть на колени и чистосердечно, до глубины души покаяться всему народу за введение его в трагический соблазн.

Но большевики были безбожниками, не верили в существование души, поэтому подвиг покаяния был глубоко чужд их природе. Да и не все большевистские руководители были склонны к отчаянию. Были среди них и волевые, закаленные в боях гражданской войны борцы. Они, подталкиваемые своими товарищами из низовых звеньев партии, были полны решимости продолжать борьбу в любых условиях. Они-то и выбрали Сталина своим лидером и доказали ему, что ради окончательной победы пролетарской революции готовы к беспрекословному исполнению любых его приказов. Для оправдания очевидных провалов в коммунистическом строительстве для начала были найдены «козлы отпущения» в собственных рядах в лице «правых» и «левых» уклонистов. Но поскольку и ребенку ясно, что от кабинетной демагогии партийцев пользы немного, но и вреда не больше, для пущей убедительности было организовано «шахтинское дело» с расстрельными приговорами. Обвиненные во вредительстве специалисты были представителями той самой черной металлургии и сопутствующей ей горнодобывающей промышленности, результаты деятельности которой произвели столь гнетущее впечатление на Бухарина.

Однако расстрелянием любого количества «вредителей» проблемы товарного голода, задачу широкого развертывания строительства современной индустрии, приобретения необходимого для этой цели оборудования было не решить. Именно поэтому у российского крестьянства в 1929/30 гг. не оставалось никаких шансов на то, чтобы уцелеть. В этот критический момент оно оставалось в стране единственным классом, единственной и самой многочисленной группой населения, которую можно было еще грабить. В этой связи очень наивно звучат мечтания некоторых сегодняшних публицистов о том, как бы мы хорошо жили, если бы партия коммунистов не трогала «кулаков» и воспользовалась бы рекомендациями Чаянова или Кондратьева с их идеями развития товарных форм сельского хозяйства на основе широкого кооперирования. Не было ни единого шанса для воплощения этих идей и проектов, так же как не было шансов для физического выживания их носителей. Иллюзии закончились, пустые дальнейшие надежды на сказочные урожаи были убийственны для пролетарского государства. Деньги ему требовались немедленно и в нужном количестве. А это могло было быть обеспечено только хорошо организованным, централизованным, насильственным изъятием хлеба у его владельцев. И под лозунгом: «к механизации сельского хозяйства на основе полной коллективизации» (т. е. прямо противоположным решению XV съезда) началась массовая коллективизация, т. е. массовое избиение крестьянства в России, организованное хорошо подготовленными, имеющими солидный опыт проведения подобных операций специалистами. Этот трагический момент отечественной истории И. Р. Шафаревич назвал крестьянской войной, в которой крестьяне потерпели поражение. На мой взгляд, ни о какой войне тут не может идти речи, т. к. подвергшаяся нападению сторона, разобщенная и отягощенная детьми, женами, стариками, хозяйством, не могла в принципе организовать сколько-нибудь достойного сопротивления мощной государственной машине. Скорее эта акция была похожа на внезапный бандитский удар в спину собственному народу, на который он не мог ответить. Последовавшие массовые выселения, голодомор явились причиной смерти сотен тысяч невинных тружеников и членов их семей, многие миллионы были обречены на бесконечные горе и страдания. С этого момента историческая основа России – традиционная крестьянская семья с ее патриархальным укладом, сохранявшаяся на протяжении столетий почти в неизменном виде вопреки всем царским реформам, была окончательно разрушена и исчезла навсегда. И именно с этого года Великого перелома начинается отсчет времени реального строительства СССР. В результате тотальной коллективизации свезенный в общие амбары хлеб легко и быстро изымался и тут же продавался за границу. Благодаря вырученной за хлеб валюте на СССР только в 1931 г. пришлось 1/3 мирового импорта машин и оборудования. Эти массовые закупки сделали возможным широкое развертывание строительства индустриальной базы страны, которая, в свою очередь, послужила мощной стартовой площадкой для фантастического рывка бывшей отсталой окраины Европы в мировые лидеры и позднее позволила стать СССР второй сверхдержавой мира.

Итак, на поставленный в самом начале этой главы вопрос можно ответить следующим образом. Первые 12 лет большевистской власти были потрачены большевиками на бесплодные споры и беспорядочные поиски дальнейшего пути революции, т. е. практически впустую. В этих лихорадочных метаниях нет и малейшего намека на выдерживание какой-либо руководящей линии якобы имевшегося у них генерального плана – проекта построения коммунизма. Если не считать энергичных действий по захвату и удержанию власти в начальный период еще при жизни Ленина, остальное время большевики провели пассивно, в бесконечном теоретизировании и фракционной борьбе. Непрерывно заседая и бесконечно дискутируя по поводу принятия бесчисленных и бесплодных директив и резолюций, они время от времени нехотя прерывались на ликвидацию то тут, то там внезапно вспыхивающих острых проблем реальной жизни в собственной стране, но в основном были поглощены нетерпеливым ожиданием пришествия мировой пролетарской революции, которая и должна была решить, по их мнению, все неприятные текущие вопросы. Однако мировой революции не случилось, а марксизм-ленинизм оказался к тому же вовсе не наукой, и уж тем более не практическим руководством, а всего лишь идеологией, притом далеко не всегда убедительной и логичной. И хотя эта идеология была великолепно подогнана к вековому стремлению народа к добру и справедливости, она, как и любая другая идеология, не могла давать практических рецептов и формул для повседневной жизни. Тем не менее большинство коммунистов продолжало тогда свято верить, что вот-вот случится чудо и вся страна в едином порыве заработает по-новому, по-коммунистически и наконец-то прольются громогласно обещанные ими народу молочные реки с кисельными берегами, триумфально возвеличивая и победоносно завершая их революционный подвиг. В это время страна, благодаря НЭПу, была практически предоставлена сама себе и понемногу восстанавливала разоренную экономику с помощью ограниченных государством, мелкотоварных, но все же тех самых капиталистических методов, которые медленно, но неотвратимо возвращали ее в лоно махрового капитализма. Увидев в конце 20-х полный крах своей пассивной прежней политики и ясно надвигающийся конец пролетарской революции, не желающие мириться с поражением большевики решились на последнее остававшееся у них средство – разорение крестьян, на чьих костях и было вскоре начато настоящее, активное строительство страны под названием СССР. С этого момента коммунисты, уже не оглядываясь на догмы марксизма, решительно двинулись вперед по неведомому пути, увлекая за собой добровольно или насильно все остальное население огромной страны.