Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 93

К оглавлению

93

Принципиальное отличие четвертого пришествия «западничества» от трех предыдущих заключается в том, что русский народ в конце XX века под воздействием изощренной пропаганды решительно отступил от своей традиционной формы общественного устройства – сплоченного коллективизма, которому был верен тысячу лет. Поэтому сегодня вызывает большое сомнение возможность будущего возрождения России, восстановление потерянного ею в 90-х годах статуса великой мировой державы.

Подробнее о возрождении России мы поговорим в следующих частях. В заключение части о разгроме СССР заметим, что все же основной целью разрушения СССР для внешних сил являлось уничтожение мощного государства, основанного на коллективистских традициях, наглядно демонстрировавшего всему миру безграничные возможности солидарного общества.

Заполучение российских недр, превращение России в сырьевой придаток было вторичной целью, побочным продуктом, дополнительным призом победителю за достижение основной цели – уничтожения государства, построенного на принципах коллективизма.

Часть IV
Текущий момент, или Неистребимая тяга «homo sapiens» к осмыслению некоторых современных понятий и явлений

1. Демократия и права человека

Power То The People– «Власть народу!». Песню-призыв под таким названием Леннон сочинил в разгар студенческих волнений в Европе, массовых протестов граждан США против войны во Вьетнаме. Она стала своего рода гимном многих рядовых граждан США и Великобритании, самых что ни на есть «демократических» стран мира, где, по устоявшемуся мнению, давно, прочно и безраздельно государственная власть принадлежит всему народу. И самым высшим образцом демократии являются, конечно же, США. «Эталонный» американский вариант демократии уже давно стал не только предметом национальной гордости американцев, но и важнейшим продуктом их экспорта. Незыблемая уверенность американского руководства в превосходстве американской демократии над всеми другими ее видами настолько переполняет сердца вашингтонских стратегов, что они готовы без устали, не жалея себя и в особенности других беспощадно делиться ее завоеваниями со странами всего мира. Как однажды точно подметил Евгений Примаков, в своей страсти к распространению собственной демократической модели американская администрация напоминает Лейбу Бронштейна-Троцкого, который, провозгласив «перманентную» революцию, яростно желал поделиться «завоеваниями российского пролетариата» со всей Европой.

Тогда же, во времена появления песни Леннона, Генри Киссинджер, явно унаследовавший пламенную страсть к «перманенту» у Троцкого, чудом избежавший гитлеровского холокоста, ради «торжества» демократии «в мировом масштабе» устроил холокост (буквально «всесожжение») во Вьетнаме, спалив напалмом миллионы мирных жителей, которые почему-то так и не прониклись пониманием своего «подлинного счастья». Сам же устроитель вьетнамского холокоста получил Нобелевскую премию мира непонятно за что-то ли за неудавшуюся попытку насильного прививания демократии в Юго-Восточной Азии, стоившую жизни 4 миллионам мирных граждан, то ли, наоборот, за отказ от этой попытки.

Так что же это за химера такая – демократия, ради которой уничтожаются в массовом порядке целые народы, но которую в упор не замечают ее счастливые обладатели? Что заставило Леннона написать упомянутую песню-призыв к пересмотру устоев, как нам утверждают, стран «образцового» народовластия? Ведь он сам являл собой блестящий пример подтверждения любимой сказки либерально-демократического общества о гадком утенке, ставшим царственным лебедем. Что заставляло людей, проживающих в общепризнанных демократических странах тогда, и что заставляет теперь выходить на улицы и протестовать против той самой власти, которую они своими собственными руками избирали и которая, по определению, должна довольно точно отражать их волю? Попробуем разобраться с этими непростыми вопросами.

Три ипостаси одного понятия

При произнесении слова «демократия» первое, что приходит в голову, это формальные ее признаки – всеобщее избирательное право, свободная пресса и парламентаризм– изъявление народом своей воли через выборных представителей. Интересную оценку этим трем основополагающим составным частям любой демократической системы дал уже упоминавшийся ранее царский вельможа К. П. Победоносцев. В статьях «Великая ложь нашего времени» и «Новая демократия» он пишет:

«В чем состоит теория парламентаризма? Предполагается, что весь народ в народных собраниях творит себе законы, избирает должностные лица, стало быть, изъявляет непосредственно свою волю и проводит ее в действие. Это идеальное представление./…/ Итак, народ должен переносить свое право властительства на некоторое число выборных людей и облекать их правительственною автономией. Эти выборные люди, в свою очередь, не могут править непосредственно, но принуждены выбирать еще меньшее число доверенных лиц – министров, коим предоставляется изготовление и применение законов, раскладка и собирание податей, назначение подчиненных должностных лиц, распоряжение военною силой…

Такова теория. Но посмотрим на практику. /…/ Выборы никоим образом не выражают волю избирателей. Представители народные не стесняются взглядами и мнениями избирателей, но руководятся собственным произвольным усмотрением или расчетом, соображаемым с тактикою противной партии. Министры в действительности самовластны; и скорее, они насилуют парламент, нежели парламент их насилует. Они вступают во власть и оставляют власть не в силу воли народной, но потому, что их ставит к власти или устраняет от нее могущественное личное влияние или влияние сильной партии. Они располагают всеми силами и достатками нации по своему усмотрению, раздают льготы и милости, содержат множество праздных людей на счет народа, – и притом не боятся никакого порицания, если располагают большинством в парламенте, а большинство поддерживают – раздачей всякой благостыни с обильной трапезы, которую государство отдало им в распоряжение. В действительности министры столь же безответственны, как и народные представители. Ошибки, злоупотребления, произвольные действия – ежедневное явление в министерском управлении, а часто ли слышим мы о серьезной ответственности министра?

93