Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 101

101

«… я смотрю, – и всегда смотрел, – на Россию как на государство наиболее демократическое из всех государств Западной Европы, но демократичное в особом смысле этого слова, – было бы правильнее сказать: как государство "мужицкое"…»

Очень сильное высказывание недюжинного ума человека, хотя и сделанное с небольшой оговоркой. Какую же такую особую, «мужицкую» демократию имел в виду граф Витте, и главное, почему же она, по его мнению, превосходила известные европейские демократии того времени?

Снова обратимся к истории. Вскоре после эпохи петровских, «западнических» реформ, вылившихся в кровопускание у значительной части русского народа, императрица Елизавета вдруг отменяет смертную казнь. Ее вновь вводит Екатерина Великая (после бунта Е. Пугачева), но ограниченно и только для политических преступников. Уголовные и экономические преступления тогда в России смертью не карались. Заметим, что в то же самое время в цивилизованной Европе, например в Англии, существовало более двухсот провинностей, за которые свободные граждане Соединенного Королевства наказывались лишением жизни, в том числе и за обычное бродяжничество. В России же на протяжении значительных отрезков времени развитый государственный репрессивный аппарат практически отсутствовал. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для приведения в исполнение смертного приговора пятерым декабристам даже в столице не нашлось ни одного профессионального палача, который бы умел правильно вязать удавку для виселицы – казненные полуживыми вываливались из неумело завязанных петель. А в Европе в это время даже самый маленький городок обязательно имел заплечных дел мастера, который без дела никогда не скучал и, непрерывно практикуясь, быстро достигал в своем ремесле профессионального совершенства. Что же удерживало огромный, «дремучий», по выражению западников, народ от вечной бузы, анархии и беспощадных бунтов? Разумеется, не полицейская дубинка и не отряды карателей, содержание которых в достаточном количестве царское правительство просто не могло себе позволить. Ответ прост – именно «мужицкая» демократия духа, воспитанная в народе веками и неразрывно связанная с нравственными устоями православной веры.

Культовый фильм западной молодежи 90-х «Баскетбольные дневники» с Леонардо ди Каприо в главной роли начинается очень эффектной сценой физического наказания главного героя, происходящей в стенах современного американского колледжа. Взрослый парень 16–17 лет, в приличном костюмчике с белой рубашкой и аккуратно повязанным галстуком, покорно стоит на четвереньках, а его мудрый наставник и учитель изо всех сил смачно, с оттяжкой лупит оригинальным «учебным пособием» по тощим филейным частям своего ученика. «Учебное пособие» специально сконструировано для удобного держания двумя руками и вообще выполнено профессионально, с глубоким знанием предмета и представляет собой гибрид бейсбольной биты с удлиненной саперной лопаткой.

Вот так столетиями выковывались, воспитывались и воспитываются сегодня самостоятельные, инициативные и при этом законопослушные свободные индивидуумы в главных кузницах индивидуалистов – в США и Великобритании (в последней физические наказания в общественных школах были отменены только в 1986 году, ну а в частных школах, по усмотрению владельца, существуют и поныне). Однако не будем торопиться осуждать «их нравы» и однозначно утверждать, что физическое наказание школьников – это всегда плохо. В конце концов, это их дело, и тем более что оно дает кое-какие положительные результаты. Отсутствуй, например, физические наказания в английской общеобразовательной школе, мы бы, наверное, так никогда и не услышали бы песенку Леннона «Help!».

Что же Россия? Русская народная демократия духа позволила отменить физические наказания не только в школах, но и повсеместно еще в 60-х годах XIX века. Наказанию розгами подвергались только преступники по приговору суда. У русских людей того времени настолько высоко было развито чувство справедливости и собственного достоинства, что общественное давление заставило власть отказаться от унизительной процедуры физического наказания своих граждан без суда и следствия. Больше того, высокие гуманистические представления российского общества о чести и достоинстве человека, его правах переходили всякие разумные нормы. Ярким примером тому служит дело Веры Засулич.

При посещении дома предварительного заключения столичный градоначальник Трепов был оскорблен вызывающим поведением одного из заключенных – студента Боголюбова. Неспешно прогуливаясь по двору царского КПЗ, студент выказал крайнюю непочтительность к градоначальнику и его свите, плавно продефилировав мимо них с заносчивым видом и не сняв при этом картуза, даже не снизойдя до приветливого кивка. Взбешенный вызывающим поведением студента Трепов все же не отважился на принятие немедленных воспитательных мер по отношению к нахальному молодому человеку, поскольку по новому законодательству это можно было сделать только по приговору суда. Продолжая кипеть от возмущения, он все-таки благоразумно решил подстраховаться – заручиться поддержкой специалистов по этому важному вопросу, для чего объехал дома трех высокопоставленных царских сановников и не застал их. Четвертый – министр юстиции Пален – одобрил намерение Трепова, и дерзкий студент был выпорот. Поднялась невиданная шумиха вокруг этой порки, и на пике ее волны девушка по имени Вера Засулич, не имевшая к злополучному студенту никакого отношения и ни разу не видевшая его даже на фотографии, по-своему решила восстановить справедливость. Она купила револьвер, записалась на прием к Трепову и выстрелила в грудь бедного старика в упор, находясь в его кабинете на приеме. Справедливое наказание послужило причиной покушения на убийство с отягчающими обстоятельствами и едва не закончилось смертью столичного градоначальника. Но самые удивительные события были еще впереди. Над убийцей-террористкой состоялся суд присяжных, который полностью оправдал ее преступные действия и отпустил на свободу прямо из зала суда. Ликующие толпы горожан подхватили преступницу на руки и восторженно понесли по проспектам Петербурга. Эти люди, по-видимому, были убеждены в том, что в лице несостоявшейся убийцы они несут свет и свободу России.

101