Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 103

103

«Тюрьма народов», как именовали Россию долгое время на Западе, а потом стали именовать собственные революционеры, наоборот, на протяжении всей своей истории демонстрировала высокие образцы гуманизма и неприятия насилия в любом виде – начиная от революционного и кончая вмешательством во внутренние дела суверенных государств. Даже подчинив себе после очередного передела часть Польши – ближайшего традиционного соседа-соперника, Россия отнеслась с большим уважением к побежденным братьям славянам, разрешив иметь им собственную конституцию, хотя сама ее не имела, собственный парламент-сейм, собственное правительство и даже собственную армию. Когда конфедерация южных штатов начала проигрывать северным штатам в гражданской войне в США, когда Великобритания и Франция уже были готовы выступить на стороне южан, чтобы отхватить себе куски пожирнее от распадавшегося государства, Россия твердо заявила, что выступит на стороне северян, возглавляемых легитимным президентом, и не потерпит ни вмешательства извне во внутренний конфликт, ни расчленения страны без согласия ее президента. Таким образом, интервенция была предотвращена и тем самым спасена целостность США. Поэтому вполне обоснованно можно было бы предложить американцам наряду с Авраамом Линкольном считать национальным героем США и российского императора Александра II. В знак своей поддержки молодого государства Россия вскоре передала США на ограниченный срок Аляску вместе с будущим легендарным Клондайком за символическую цену в 8 млн долларов. И тут снова обнаружилась со всей очевидностью бесконечная разница русского и западного подходов к чужим культурам. Гуманность русской колонизации Аляски признают даже американские историки. Разумеется, нельзя игнорировать того факта, что некоторые русские купцы, отличавшиеся особой жадностью и набиравшие свои команды из бывших каторжников, которых в Сибири было множество, несли с собой к новым подданным России не только оливковые ветки. Но, начиная с Екатерины Великой, указавшей русским промышленникам, чтобы они «ласково и без малейшего притеснения и обмана обходились с новыми их собратьями», царские власти неизбежно предавали суду всех злодеев-насильников из числа своих соотечественников и покровительствовали туземцам. Особую роль в освоении новых территорий играла миссия Православной церкви. Священнослужители-подвижники открывали школы, училища, где обучали местное население на их же родном языке, старательно его перед тем выучив. С помощью русских священников народ алеутов, например, получил свой первый букварь и собственную письменность. Первое, что сделала американская администрация, сменив русскую, – запретила родной язык алеутов и русский заодно.

С приходом капиталистических отношений в Россию русская «мужицкая» демократия была в значительной степени повреждена. В городе общинные порядки быстро утрачивали свое влияние на бывшего крестьянина, аксиома православия «Не в силе Бог, но в правде!» повисала в воздухе, не находя подтверждения в повседневной жизни. Оставшись один, «без руля и без ветрил», все дальше отдаляясь от общины и Православной церкви, русский мужик терял свою законопослушность. Потеря веры автоматически перечеркивала традиционные представления о добре и справедливости, низводя человека, созданного по образу и подобию Божьему, до уровня дикого зверя, питающегося своими сородичами. Все потрясения, которые случились затем с Россией – начиная от столыпинских реформ и кончая коллективизацией, убеждали русских людей в главенстве законов джунглей «Каждый сам за себя!», «Человек человеку волк!» и в человеческом обществе. И можно только удивляться и восхищаться нашими дедами, которым каким-то чудом удалось в этих нечеловеческих условиях бесконечных войн, горя и страданий сохранить нерушимую веру в святость человеческой жизни, способность к состраданию, готовность незамедлительно приходить на помощь к терпящим бедствие.

Русская народная демократия духа неожиданно воскресла в первичных трудовых коллективах СССР, которые А. Зиновьев назвал «клеточками коммунизма». Эти «клеточки» решали довольно широкий круг вопросов – начиная от распределения квартир и путевок и заканчивая наказанием провинившихся членов коллектива за нарушение общепринятых этических и даже правовых норм. Эта практика способствовала закреплению и развитию в широких народных массах навыков народовластия. К большому сожалению, перенесение центра тяжести действующих механизмов самоуправления низшего уровня в трудовые коллективы нанесло невосполнимый ущерб развитию местного самоуправления. В СССР так и не получила достаточного развития демократия по месту жительства. Активность избирателей на местах просыпалась только непосредственно перед выборами и то, как правило, в форме шантажа местного исполкома. «Пока не уберете свалку из-под моих окон, не залепите дыру в асфальте перед моим подъездом, не отремонтируете качели во дворе – на выборы не пойду!» Вот и все участие советского человека в местной жизни. В настоящей демократической стране активное участие жителей в жизни собственной общины – важнейший приоритет демократического общества.

Слабость местной власти, отчужденность, разобщенность людей вне рабочего коллектива сыграли особо трагическую роль в 90-е годы. Последняя опора народной демократии и солидарного общества, последняя связующая нить между людьми – трудовые коллективы – «клеточки коммунизма» были до основания разрушены и окончательно уничтожены радикальными «реформами» и последовавшей затем приватизацией. Произошла неизбежная «атомизация» общества – распад народа на элементарные, отчужденные друг от друга частички. При этом советские люди превратились не в законопослушных индивидов, как это представлялось СМИ, а в разобщенную толпу бесправных и безгласных рабов, которыми очень легко повелевать. Но, в отличие от рабов Древнего мира, выставлявшихся для продажи на специальных невольничьих рынках и неторопливо ожидавших своей участи, современные рабы, по причине своей избыточности, вынуждены непрерывно метаться в поисках для себя и своих деток хотя бы крохотного места под солнцем на любых условиях. Нравственный аспект и в этих поисках, и при исполнении с трудом найденных, непосредственных рабочих обязанностей сегодня не играет ни какой роли. Главная и единственная ценность, мерило всего – копейка. В таких условиях успешно бороться с коррупцией, кумовством, казнокрадством практически невозможно. И самое худшее, что этот процесс погружения в тотальные первобытные рыночные отношения непрерывно сопровождает безудержная нравственная деградация общества.

103