Даже внутри самих фирм потребность хранить KNOW HOW пронизывает все служебные уровни. Какой нормальный работник, обладающий опытом и дорожащий своим рабочим местом, будет растить себе достойную молодую смену, прекрасно осознавая, что при наступлении трудных времен у него нет никаких шансов против его молодого коллеги, вооруженного его опытом и знаниями? Поэтому молодым специалистам в этих условиях приходится проявлять чудеса интуиции и сообразительности, чтобы в совершенстве овладеть выбранной специальностью.
Четвертое ностальгическое отступление. Совсем другое отношение к подрастающей смене было в СССР. К каждому молодому рабочему и специалисту прикреплялся опытный наставник. Он терпеливо, бескорыстно и подробно делился с новичком своим богатым опытом и всеми производственными секретами. В итоге страна получала за относительно короткое время грамотных, толковых специалистов.
Обмен опытом между различными предприятиями и даже отраслями был таким же важным элементом производства, как и воспитание достойной смены. Только один эпизод из той производственной жизни. Накануне командировки в Ленинград, мне попадается сообщение в информационном сборнике, что на предприятии в городе Ленинграде почтовый ящик такой-то, введена в эксплуатацию такая-то установка с такими-то параметрами. Установка была аналогична той, которую я только что начал проектировать. Я, разумеется, тут же загорелся идеей взглянуть на эту установку и поговорить с ее разработчиками. Но сложность заключалась в том, что в сообщении, кроме почтового ящика, никаких данных, включая телефонные номера, об этом предприятии не было. Дело было в пятницу, а я вылетал в воскресенье, поэтому запрос через первый отдел делать было бессмысленно. Тогда я запасся типовым письмом от нашего института, что прибыл на предприятие п/я такой-то с целью обмена опытом. Сделав свои основные дела в Ленинграде, я направился прямиком в Смольный, в отдел промышленности, где объяснил ситуацию и показал письмо. Тут же я получил искомый адрес и номера телефонов. На предприятии меня, разумеется, никто не ждал. Люди были заняты делом и отвлекаться на посторонних в этот день не планировали. Тем не менеепо прошествии сравнительно небольшого отрезка времени, затраченного на переговоры, я получил пропуск и прошел в нужный мне цех. Я осмотрел установку, получил самые подробные разъяснения и даже кое-какие чертежи. Нужно ли говорить, что это посещение сэкономило мне уйму рабочего времени и позволило избежать некоторых ошибок.
На мой взгляд, советская система контроля качества в совокупности с организацией внутреннего и внешнего соцсоревнования на производстве вполне успешно компенсировала отсутствие беспощадной конкурентной борьбы. Качество не ставилось в прямую зависимость от цены, а определялось назначением изделия. Не случайно систему контроля качества, существовавшую тогда в СССР, изучали некоторые ведущие страны и компании мира.
Во время «перестройки» эти две составляющие производственного процесса подверглись массированной атаке «демократических» СМИ. Разумеется, обе системы имели недостатки, но они работали, и как все системы требовали постоянного совершенствования. Однако демкритика носила вовсе не позитивный, а разрушительный характер и работала на беспощадное уничтожение всех систем, созданных при социализме творчеством народа.
Пятое ностальгическое отступление. Сегодня я с удивлением и восхищением вспоминаю все, что связано с моими школьными годами, но в особое восхищение меня приводят воспоминания о моих ботинках, вернее воспоминания о качестве моих ботинок, в которых я посещал школу. Это были ничем не примечательные, прошитые крепкими нитками зимние ботинки из качественной кожи черного цвета с белым овчинным мехом внутри, в любом магазине их было навалом по цене 12–14 рублей за пару. По обыкновению, после занятий в школе мальчики нашего класса не разбегались по домам, а собирались на школьной футбольной площадке вне зависимости от времени года. У нас там происходили нешуточные футбольные сражения вплоть до 8 класса – немцы бились против англичан – группа мальчиков, учившая немецкий язык, с переменным успехом одолевала группу мальчиков, учивших английский язык. Большая часть матчей проходила на заснеженном поле, вытоптанном по середине, а по краям заваленном сугробами снега. Набегавшись до изнеможения, я приходил домой и ставил свои насквозь промокшие ботинки поближе к печке. К утру они скукоживались и покрывались белым налетом. Я снимал налет мокрой тряпкой, немного их разминал, очень редко смазывал и уходил в школу, чтобы после уроков снова отчаянно лупить по мячу. И эти ботинки, практически не знавшие никакого ухода, служили мне верой и правдой целый сезон, а то и два, пока моя нога из них не вырастала. Последняя пара этих чудесных ботинок отечественного производства, из которой мои ноги так и не выросли и которую затем сменили финские сапоги, еще долгое время продолжала служить мне на нашем садово-огородном участке. Вряд ли можно найти среди сегодняшних производителей обуви ботинки такого же качества.
Во время моей учебы на инженерных курсах уже в Германии один из преподавателей решил устроить нам сюрприз, и это ему удалось. Он принес в аудиторию психрометр – прибор для измерения температуры и влажности воздуха. Прибор был изготовлен в СССР в 1938 году и, очевидно, являлся немецким трофеем. Несмотря на прошедшие бурные годы, оба ртутных термометра и крохотный механический вентилятор, вмонтированный в изящный корпус из нержавеющей стали, работали безупречно. Только зубчатые колесики заметно поизносились и ключ на веревочке, предназначенный для завода механизма, был явно не родной.