Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 137

К оглавлению

137

Но вначале были заключены пакты о «взаимной помощи» между СССР и тремя прибалтийскими государствами, по которым в обмен на оружие, СССР разместил на территориях этих государств свои базы ВВС и ВМФ. Попытка заключения подобного договора с Финляндией неожиданно закончилась локальной войной. В ряду предвоенных событий этот вооруженный конфликт заслуживает особого внимания. «Незнаменитая» финская война, которая якобы доказала «природную» агрессивность СССР, случилась по вине особых обстоятельств, которые мало кто учитывает. Да, эту войну, в отличие от фатальной схватки не на жизнь, а на смерть гитлеровского рейха с СССР, вполне можно было бы избежать. Но нужно отдавать себе ясный отчет в том, что это было весьма затруднительно сделать ввиду амбициозности тогдашнего политического лидера Финляндии – шведского барона Маннергейма. Блестящий аристократ, который до конца своих дней не простил большевикам смерть императорской семьи, и в кошмарном сне не мог представить себе себя же, сидящего за одним переговорным столом с новыми правителями – бывшими «кухаркиными детьми», и ведущего с ними светскую, дипломатическую беседу. Руководство СССР, «старые большевики», со своей стороны, видели в Финляндии не суверенную страну, а бывшую окраину России, которой они по своей доброй воле даровали свободу. Они, по-видимому, рассчитывали на благодарность со стороны Финляндии за свой великодушный поступок. Но Маннергейм явно предпочитал Берлин Москве. Альянс Финляндии с Гитлером стал угрожать безопасности СССР и непосредственно Ленинграду, так как на финско-советской границе могли в любую минуту появиться плацдармы вермахта для нападения на СССР. Финская граница настолько близко располагалась от Ленинграда – второго по величине и индустриальной мощи города СССР, что, не пересекая ее, было возможно вести прицельный обстрел стратегических объектов города дальнобойными орудиями. Поэтому одним из пунктов секретных протоколов, на котором особенно настаивал СССР, был тот, в котором Финляндия отходила из зоны интересов Германии к зоне интересов СССР и который уже в конце 1940 года Гитлер признал ошибкой. Но в 1939 году этот пункт стал основанием для предъявления Финляндии ультиматума об отнесении границы от Ленинграда, с предложением компенсации потери территории в двойном размере на северной границе. На территории, подлежащей передаче СССР, располагалась так называемая линия Маннергейма – комплекс глубокоэшелонированных оборонительных новейших укреплений, построенных с помощью немецких специалистов и считавшихся непреодолимыми. Естественно, что барон Маннергейм отклонил условия ультиматума, не пожелав дарить большевикам укрепрайон, носящий его имя, и не заинтересовавшись возможностью увеличения территории Финляндии. Получив категорический отказ, в свою очередь, пришли в большой гнев русские, продолжая по-прежнему рассматривать Финляндию как часть России и решив тут же проучить ее. Однако, решившись на военную операцию, руководство СССР не планировало большой войны и не претендовало на большее от того, что было потребовано от Финляндии в ультиматуме. Только нежеланием руководства СССР развивать локальный конфликт в полномасштабную войну можно объяснить тот факт, что в лютую зимнюю стужу, когда даже техника отказывается работать, вопреки всякой логике планирования стратегических операций, плохо подготовленные войска были брошены в лобовую атаку на минные поля и мощнейшие укрепления одной из самых неприступных оборонительных линий Европы, хотя имелось вполне достаточно возможностей для обходных маневров, в том числе и по морю. Других объяснений эта операция, безумная с военной точки зрения, иметь не может. Ценой более ста тысяч жизней советских солдат и офицеров граница СССР была отодвинута на север, а уже в октябре 1941 года финские войска под общим командованием барона Маннергейма, награжденного Гитлером Железным крестом, захватили Петрозаводск, угрожая городу на Неве. Тем самым был доказан тот факт, что граница СССР была совершенно правильно и своевременно передвинута. Вот только слишком высокую цену пришлось за это заплатить. После окончания войны СССР не стал мстить своему соседу. Несмотря на то, что Финляндия воевала на стороне врага, она не была оккупирована, а мир с Финляндией был заключен на великодушных со стороны СССР условиях восстановления границ 1940 года.

С той же целью – создания продвинутой на запад глубокоэшелонированной обороны, но совершенно иначе, мирным путем, без кровопролития, без выстрелов и практически без жертв Советскому Союзу, преемнику России, удалось вернуть в свой состав три прибалтийские страны, фактически получившие свою независимость из его же рук в первые годы становления Советской власти.

Примечание. Тогда, в результате Октябрьской революции и заключения большевиками Брестского мира все эти три страны в итоге получили независимость. Причем Латвия и Эстония, в отличие от Литвы, насчитывающей, как и Россия, тысячелетнюю историю своего государства, никогда до тех пор не знали государственности и никогда не были ни суверенными, ни независимыми. Остается только удивляться тому, что в этих странах не спешат устанавливать памятники на своих площадях и улицах единственному и фактическому основателю – Владимиру Ильичу Ульянову (Ленину), обеспечившему приход большевиков к власти в России и заставившему советскую делегацию подписать в Бресте кабальные условия мира с Германией угрозой собственного ухода из правительства.

Даже с позиций сегодняшнего дня просьба о размещении собственных воинских контингентов на территориях других стран не выглядит чем-то из ряда вон выходящим. Можно привести свежие примеры Болгарии, Румынии, Польши, Чехии. Причем мнение народа, проживающего на территориях независимых сегодняшних государств, до сих пор, в эпоху торжества демократии, оказывается, не принято спрашивать. Так же было и тогда, когда по просьбе Советского правительства на территориях прибалтийских стран были размещены базы советских ВВС и ВМС. Чуть позже последовала бескровная смена правительств на лояльные к Москве, что тоже встречается в наши дни сплошь и рядом. А вот просьба о вхождении в состав другого государства с позиций сегодняшнего дня вещь, конечно, диковинная, экзотическая. Но не потому, что никто никуда не желает входить, а всего лишь потому, что никто не берет.

137