Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 48

А русских людей, общинников по природе, никогда нельзя было упрекнуть в равнодушии к ближнему и скрытности. Поэтому у русского народа в принципе не могла сложиться культура, или, лучше сказать, вынужденная привычка сокрытия своих чувств от посторонних по образцу игроков в покер. Русский человек никогда и не думал прятать свои беды и радости от окружающих. Больше того, он всегда вполне искренне считал, что человек, удачно скрывающий свои эмоции и переживания от общества себе подобных, есть лицемер, постоянно носящий здоровенный камень за пазухой. У настоящего русского человека, как всем известно, душа всегда нараспашку, все его радости и горести написаны на его лице крупными мазками и видны невооруженным глазом за километр.

Пятое лирическое отступление. В начальный период эмиграции переселенцу особенно часто бросаются в глаза непривычные нормы поведения людей из нового общества. На языковых курсах в Германии в перерывах между занятиями мне волей-неволей частенько приходилось присутствовать на обсуждении свежеиспеченными эмигрантами необычных для нашей жизни общественных явлений. Сразу оговорюсь, что большей частью это были приятные открытия, вызывавшие восторг и умиление обсуждавших, в основном женщин. Но однажды наша однокурсница, не скрывая своего возмущения, рассказала маленький эпизод, который с ней приключился в обычном немецком магазине. Надо заметить, что по мимике и тону разговора продавщиц отечественных магазинов в недалеком прошлом можно было всегда и безошибочно определить, где этой ночью ночевал ее муж и как выглядел табель ее сына на последнем родительском собрании в школе. Ничего подобного в Германии нет, везде царит исключительная вежливость, приветливость и предупредительность. И наш неопытный путешественник за рубежом делает непростительную ошибку, воспринимая милые улыбки работников сферы обслуживания и вообще окружающих на свой персональный счет. То же случилось с нашей рассказчицей. Что-то она такое, очень нужное, очень хорошее и вдобавок очень дешево купила и находилась в полном восторге и от своей покупки, и от удавшегося общения на иностранном языке, и, что самое главное, от неожиданной и искренней к ней симпатии, которую, как ей казалось, обнаружила своими ответами и лучезарными улыбками обаятельная сотрудница магазина. Сердечно, как с закадычной подругой, попрощавшись с продавщицей, она повернулась было к выходу, но, не желая расставаться с распиравшими ее радостными чувствами, она порывисто повернулась обратно к прилавку. На нее взглянуло совершенно другое, незнакомое лицо с настороженным, вопрошающим взглядом. В замешательстве наша рассказчица забыла заготовленную фразу, возникла пауза, за которую продавщица успела вернуть своему лицу в точности прежнее выражение, излучавшее трогательную заботу и внимание. Ошалев от этой метаморфозы еще более, чем от первой, наша рассказчица, пылая от негодования, покинула магазин. Все это она подробным образом нам рассказала, и женщины дружно осудили лицемерную продавщицу.

Что касается меня, то я до сих пор не берусь судить, что лучше – регулярное обрушивание своих бед и проблем на ни в чем не повинного соседа, сослуживцев, на знакомых и незнакомых людей или невозмутимая, вежливая сдержанность, избавляющая окружающих от чрезмерных эмоциональных нагрузок. Я поначалу тоже неоднократно попадал впросак, будучи не в силах выдержать ласковую улыбку хорошенькой продавщицы и криво, принужденно улыбался в ответ. Несколько раз случалось, что я оглядывался назад в безуспешных поисках предмета, которому этот подарок судьбы должен был бы предназначаться, но, увы, каждый раз убеждался, что он предназначался именно мне. По нашим стандартам улыбка такой интенсивности со стороны женщины должна означать тот непреложный факт, что вы находитесь с ней в преступной интимной связи и определенно подтверждать, что вы только что этим утром с этой женщиной нежно расстались. Пришлось и мне несколько раз вставать перед зеркалом, чтобы немного поупражняться с гримасами, дабы моя приветливая ответная улыбка не слишком сильно напоминала оскал смерти и не пугала бы милых продавщиц.

Община воспитывала ответственность крестьян, прежде всего перед «коллективом товарищей», который может выручить в трудную минуту, но может и отвернуться от злостного нарушителя неписаных законов общины, обрекая отступника на изгнание. Поэтому высказывание «на миру и смерть красна» вряд ли можно услышать из уст рядового англичанина или немца, а вот русская пехота за свою стойкость заслужила самый высокий рейтинг в мире именно благодаря общинному воспитанию рядового состава. Для русского солдата было невозможно дрогнуть и побежать, трусливо спасая свой «индивидуум», свою единственную и бесценную жизнь, в то время как на тебя со всех сторон смотрят товарищи, которые нуждаются в твоем плече, помощи и поддержке.

Все советские коллективы более или менее точно повторяли эти установки общины на образование между членами коллектива особых отношений, больше напоминавших семейные, нежели формальные производственные отношения. И коллектив при этом нес ответственность за каждого его члена. «Один за всех и все за одного» – этот боевой лозунг то ли мушкетеров, то ли масонов был понятен и очень близок всему советскому народу. В советских коллективах все сотрудники знали друг о друге буквально все – размеры зарплаты и премий, имена жен, мужей, любовниц, количество и возраст детей, размеры жилплощади и многое другое, что не имеет никакого касательства к рабочим обязанностям. Зачастую отношения в коллективе переходили далеко за рамки чисто производственных, поэтому наряду с формальными объединениями людей по интересам в секциях спорта или в обществах охотников-рыболовов часто возникали неформальные группировки, межличностные симпатии-антипатии, а иногда и конфликты. Такая тесная общественно-производственная жизнь иногда вредила нормальному рабочему процессу. А с другой стороны, эта же атмосфера неформального коллективизма, постоянное ощущение каждым работником пристального внимания со стороны своих коллег являлись мощными стимулами к заметным достижениям в работе и воспитывали высокое чувство ответственности перед товарищами.