Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 72

Каких людей? Шахтеры, кондукторы трамваев, каменщики будут сами «напрямую» заключать договора и заниматься ценообразованием? Решать подписывать или не подписывать киотские протоколы? И какую еще «энергию созидания» они при этом должны проявлять? Есть штатное расписание, в котором указаны трудовые обязанности каждого «трудящегося», и его задача всего лишь добросовестно их исполнять, вовремя получая за это оговоренное вознаграждение. Зачем понадобилось рутинным отношениям работник – работодатель придавать какую-то мистическую окраску? Ответ очень простой – этот человек в совершенстве владел лишь искусством демагогии, благодаря которому и состоялась его оглушительная карьера. И сегодня, спустя 20 лет, он, не испытывая ни малейших угрызений совести, продолжает радостно, по-комсомольски улыбаться и с упоением вспоминать героику «перестройки», как будто не было в ее результате ни кровавых войн, ни сотен тысяч беженцев, ни обвального обнищания десятков миллионов людей, ни криминального беспредела, ни уничтожения науки и наукоемких отраслей, ни, наконец, биологического вырождения народа. Все его вирши невозможно читать без отвращения – они битком набиты пустой и противоречивой трескотней, не имеющей никакого отношения ни к сегодняшней жизни, ни, тем более, к недавней истории. Но вернемся в 1985 год.

Тем временем командно-административный аппарат страны, послушный каждому вздоху, исходящему от генсека, начал добросовестно пытаться воплощать в жизнь его указания, толком не понимая, чего от него добивается «новая метла». Для начала совместными усилиями придумали вложить побольше денег в машиностроение как основу научно-технического прогресса и «сердце технологической реконструкции в экономике». Это постановление партии и правительства рассмешило даже видавших виды седых ветеранов машиностроительных отраслей. По этой директиве, согласованной и подписанной выдающимися учеными-экономистами и облаченными самыми высокими полномочиями государственными мужами, выходило, что к 1990 году 80 – 100 % выпускаемой продукции будет соответствовать мировому уровню, а к 2000 году СССР догонит наконец-таки США. Демонстрируя свою убежденность в реалистичности выполнения этой программы и сохраняя верность своему комсомольскому воспитанию, Горбачев во время своего визита на АвтоВАЗ потребовал от заводчан превзойти мировой уровень автомобилестроения. Машиностроители продолжали беспечно смеяться, хотя уже давно было пора серьезно задуматься. Так или иначе, деньги были благополучно съедены, а веселая программа «вышемировых» достижений вместе с боевым лозунгом «ускорение!» была прочно забыта уже к концу 1987 года.

Но Горбачева это нисколько не огорчило– в его голове было еще очень много мыслей и идей, которые рвались наружу. И он не уставал ими делиться с окружающими, которые по своей старинной бюрократической привычке принимали их за приказы, подлежащие неукоснительному исполнению. Так, не отказываясь от установки на ускорение, ей вдогонку была послана следующая установка на перестройку. То, что опять не было разъяснено, что и как перестраивать, это было полбеды. Но как можно ускоряясь, одновременно еще и перестраиваться, не сломав себе при этом шею, уже никто понять не мог. И такого рода установки, призывы, постановления продолжали сыпаться как из рога изобилия с нарастающим темпом. Исполнительные работники командно– административной системы не успевали даже толком обдумать выпекаемые генсеком директивы. Почти одновременно появлялись на свет взаимоисключающие друг друга призывы и постановления – наведение порядка и укрепление исполнительской дисциплины снизу доверху и требование увеличения самостоятельности предприятий и власти на местах; постановление о борьбе с нетрудовыми доходами и появившийся в том же году закон об индивидуальной трудовой деятельности, предоставлявший широчайшее поле для извлечения нетрудовых доходов, и т. д. непрерывно до 1988 года. В конце 1987 года в старевшей, но до той поры отлажено и напряженно работавшей экономической системе СССР появились заметные сбои, вызванные руководством Горбачева – Рыжкова. Критика его действий начинала расти, популярность резко падать. Сам Горбачев описывает методологию своей деятельности в этот период примерно так: «Сели мы с ребятами, посовещались и придумали замечательный лозунг – «ускорение». Поехали по стране, нашли поддержку у народа. Ждем. Не идет! Вернулись в Кремль, опять сели, подумали и придумали еще лучший лозунг – «перестройка». Поехали в народ – полная поддержка. Ждем. Опять не идет!»

Горбачев слишком много наобещал советскому народу, и ему не терпелось поскорее примерить на себя лавры великого реформатора масштаба Петра I, поэтому он очень торопился, игнорируя, а скорее совершенно не подозревая того обстоятельства, что всякое дело требует серьезной подготовки и своего времени для его осуществления. Он желал немедленных сказочных успехов, более сказочных, чем мог себе вообразить даже Хрущев. Однако они не приходили, а благодаря созданному им самим в управлении страной нескончаемому хаосу наконец-то стали появляться первые признаки теперь уже настоящего, спровоцированного его «ускоренной перестройкой» кризиса. Раздражаясь все больше от ускользавшей мечты стать великим историческим деятелем, он быстро нашел козлов отпущения в лице своих самых верных служителей – партийных функционеров и государственных чиновников. В провале «перестройки» на первом этапе он обвинил не себя, не свою экономическую политику, а «административно-командную систему». Его обвинение звучало так: «Перестроечные импульсы гасятся в структурах партийной, государственной и управленческой номенклатуры». Что называется, с больной головы на здоровую. Советская бюрократия имела огромный опыт оперативного и точного исполнения, но только грамотных распоряжений. В качестве примеров достаточно привести грандиозную работу по эвакуации предприятий и развертыванию на новых местах, практически в пустынях, самого современного на тот момент производства в кратчайшие сроки в 1941 году; послевоенное восстановление народного хозяйства; успешное создание совершенно новых видов отраслей экономики и т. п. Но она была беспомощна перед фонтаном противоречивых идей и указаний руководства, которые постоянно ставили ее в тупик.