Управление мировоззрением. Развитый социализм, зре - Страница 90

Совестливый Рыжков, обычно спокойный и уравновешенный, так отреагировал на предложение покинуть премьерский пост в августе 1990 года:

«29–30 августа, два дня, заседал Президентский совет. Шел он в скандальной тональности. Рефрен многих выступлений – требование об отставке Рыжкова. В конце концов Николай Иванович заявил: день подумаю. И тут же разразился в характерной для него в последний год истеричной манере: уходить – так всем уходить! И, обернувшись к Горбачеву: "Все вместе разваливали, все довели до крови и экономического хаоса, все добивались того, что теперь получили. Почему я один должен быть козлом отпущения?!"»

Отсюда следует еще один вывод этого раздела. Бесконтрольная, монопольная власть одной партии, выстроенная как строгая иерархическая пирамида, все управляющие нити которой замыкаются на самой верхушке – Политбюро и, в конечном счете, на Генсеке, скорее подходит военной структуре или организации тайного ордена, чем системе управления огромным, многонациональным, уникальным государством. Пример крушения СССР лишний раз доказал, что государственная власть, выстроенная таким образом, совершенно неспособна защитить население от произвола верхушки пирамиды и противостоять бездарному, разрушительному курсу взобравшихся каким-то образом на самую вершину власти невежд, демагогов и предателей. Существующие в мире счастливые примеры монопольного нахождения власти в руках одной партии – Китай, Бавария – подкреплены многими дополнительными условиями, в т. ч. историческими традициями, отсутствовавшими в СССР.

В чернобыльской трагедии самими людьми были последовательно отключены один за другим защитные клапаны вплоть до последнего. И трагедия случилась. Имевшиеся защитные механизмы государственности в СССР в лице армии и КГБ ничего не смогли противопоставить явно изменнической политике Политбюро.

Примечание. Во всеобщей вакханалии предательства и растаскивания наследства СССР по национальным квартирам я могу назвать только одно имя высокопоставленного политика, который до конца остался честен и верен своему долгу государственного руководителя перед собственным народом. Это Нурсултан Абишевич Назарбаев. Несмотря на то, что развал СССР сулил ему лично огромные перспективы и неограниченные возможности, он до последнего момента героически боролся за сохранение СССР.

В трагедии развала СССР не сработал и самый последний защитный клапан. Когда из Беловежской пущи министру обороны СССР, маршалу Шапошникову позвонил Ельцин и предложил плюнуть на СССР и стать Главнокомандующим Вооруженными силами СНГ, маршал СССР, вместо того чтобы испросить полномочия на решение таких вопросов; вместо того чтобы напомнить ему итоги весеннего референдума, коротко ответил: «Да», изменив Родине и данной ей присяге. И случился политический Чернобыль, по своим катастрофическим последствиям несравнимо более мощный, чем ядерный.

Третьим, самым горестным выводом следует вывод о чрезмерной доверчивости русского народа, повышенной его внушаемости, хроническом неумении определять важнейшие жизненные приоритеты, об отсутствующем навыке принимать на себя ответственность за свои решения. К этому следует добавить и оказавшуюся на низком уровне общую правовую и политическую культуру, несмотря на существовавшую тогда государственную общеобразовательную систему самого высокого уровня.

Гениальный фильм Георгия Данелии «Кин-дза-дза», вышедший на экраны в 1986 году, с удивительной точностью очертил людям ситуацию, в которой они оказались после 1991 года. Роль главного героя гениально сыграл актер Станислав Любшин. Обычный советский человек, прораб по профессии, воспитанный в духе коллективизма, с привитым с детства острым чувством справедливости, заботы сильных о слабых, выросший в привычной атмосфере товарищеского взаимоуважения и взаимопомощи, вдруг очутился в унизительном положении человека – ничто в обществе беспринципных индивидов, поклоняющихся только силе и богатству. Его личные качества – доброта, интеллект, всегдашняя готовность оказания помощи ближнему никого в новом мире не интересуют, так же как и его жизнь, которая вдруг стала стоить не дороже горсти песка в пустыне. И только беспощадное сражение за кусок хлеба с такими же, как он, может спасти его от гибели. Злоключения советского прораба на далекой чужой планете невольно заставляют вспомнить о другой великолепной работе того же режиссера – фильме «Я шагаю по Москве» – доброй, лирической повести об истинных человеческих ценностях – бескорыстной настоящей дружбе, взаимовыручке, любви и преданности, ставшими житейской нормой в СССР, и в сравнении с которыми царящие на чужой планете алчность, циничный расчет, коварство и вероломство выглядят звериной дикостью.

Мистика это или случайность, но и фильм «Кин-дза-дза» и Чернобыльская катастрофа случились в одном 1986 году, как бы предупреждая советских людей, куда их могут привести появившиеся во главе страны деятели, у которых «процесс уже пошел».

Но люди не задумались над трагической реальностью комедийно-фантастического фильма, а повсюду продолжали хлопать в ладоши, радостно приветствуя своего лидера и его демагогический треп. Вошли в моду митинги. Основной темой на них был бездумный клич «Долой!». И опять никто не задумался. Наоборот, под воздействием провокационных публикаций либеральной прессы нигилистские, революционные настроения росли. Не дожидаясь результатов экономических реформ, все вдруг, следом за Горбачевым заговорили о необходимости политических преобразований. При этом аргументация не выдерживала никакой критики, в политической части основываясь на бесконечных описаниях сталинских репрессий, а в экономической вдохновляясь капиталистической «скатертью-самобранкой» в виде «невидимой руки» и «чувства хозяина». Например, газета «Известия» регулярно помещала письма «людей из народа», остро желавших поскорей оказаться в крепких руках «настоящих хозяев», а ученые мужи степенно разглагольствовали о преимуществах единоличного фермерского хозяйства размерами в 30–40 га, приводя в качестве вдохновляющего примера садоводов, вылизывающих на коленях свои б соток. В обществе сложилась совершенно ненормальная обстановка, когда никто не хотел слушать разумных доводов и был готов в любой момент бросить все и бастовать неизвестно за что и по какому поводу. Из ничего возникла ситуация, известная нам по учебникам, когда «верхи» не могут, а «низы» не хотят.